Мэри Хобсон похожа на птичку – хрупкая, легкая, большеглазая. Волосы в юности были рыжие. Летом она прячется под зонтик – даже лондонское капризное солнце может навредить ее белой коже. Одевается очень элегантно: длинные юбки, изящные блузки и кардиганы, броши с камеями, жемчуг, длинные пальто или плащи, маленькие шляпки. И почти всегда все черное. Траур по сыну, который погиб много лет назад. Чего только не случалось с Мэри. Если собрать вместе все несчастья и радости, какие только бывают на свете, то получится ее жизнь, долгая и разнообразная.
ВЕЛИКАЯ ДЕПРЕССИЯ
Юная пианистка Мэри вышла замуж за джазового музыканта Нила. В 25 лет муж тяжело заболел и стал инвалидом. Дети – четверо – были еще совсем маленькие, приходилось ухаживать и за ними, и за мужем. То время Мэри не любит вспоминать, но иногда все-таки проговаривается. «Помню, надо было переходить дорогу, а зеленый свет никак не зажигался. Со мной четверо маленьких детей, двое уже ходят, двое у меня на руках. И я почувствовала такую страшную усталость, что положила сверток с ребенком прямо на асфальт, а сама села рядом и закурила. Я выкуривала тогда по четыре пачки в день».
До 50 лет Мэри вообще не занималась своей карьерой – не было времени. Усталость и нервное напряжение привели к нервным срывам. После 28 лет служения семье она принимает сложное решение о разводе и, преодолевая депрессию и чувство вины перед мужем и детьми, начинает собирать себя по частям. Она пишет и выпускает подряд три романа.
МЭРИ ХОБСОН. БИБЛИОГРАФИЯ
Романы
This Place Is a Madhouse,
OhLily, 1981.
Poor Tom, 1982.
Promenade, 2015.
The Feast: An Autobigraphy.
Переводы
Aleksandr Sergeyevich Griboyedov. Aleksandr Griboedov’s Woe from wit: a commentary and translation, 2005.
Alexander Puskhin. Evgenii Onegin: A New Translation by Mary Hobson.
Alexander Puskhin. «Friendship of Love» — В изданииLove Poems. Alma Classics Ltd, 2013.
ВЫ ПРИНИМАЕТЕ ЗРЕЛЫХ СТУДЕНТОВ?
В 56 лет, лежа в больнице, она прочитала «Войну и мир» в английском переводе и отчетливо поняла, что хочет выучить язык автора, чтобы читать книгу в оригинале. Так началась новая жизнь Мэри Хобсон — с чистого листа, который, впрочем, лежал на толстой стопке других листов, мелко исписанных историями из ее прошлого.
Знакомая эмигрантка помогала ей одолевать грамматику русского языка. В 62 года Мэри поступает в Лондонский Университет. Впереди у нее годы учебы в компании молодых студентов, поездка на 10-месячную стажировку в Москву, работа над переводами «Горе от ума» Грибоедова и «Евгения Онегина», множество международных наград и докторская степень в 74 года.
«Я позвонила в Университет и спросила:
— Вы принимаете зрелых студентов?
— Да, принимаем.
— А если мне 62 года?
— О! Это совершенно неважно».
МОСКВА-ЛОНДОН
Можно себе представить, какой это был культурный шок для пожилой английской дамы – попасть в Москву начала 1990-х? Жить в студенческом общежитии? Ходить по этим улицам? А еще и зима, зима, мороз…
Как раз мороз она очень полюбила. Купила длинную, до пят, шубу и меховую шапку в боярском стиле. В Лондоне она такого не могла себе позволить, и не только потому, что «зеленые» начали бы смотреть на нее косо. «В России времен инфляции я впервые в жизни почувствовала себя богатой», — вспоминает Мэри.
В Лондоне Мэри живет в небольшой, но очень уютной квартире в Луишэме, на юго-восточной окраине города, в одном из аккуратных однотипных таунхаусов. Это жилье ей предоставил город. В квартире, правда, большая гостиная – целый зал, посреди которого стоит рояль. За такую гостиную пришлось побороться: вначале ей, как одинокой женщине, предлагали совсем маленькие квартирки. Но Мэри упорно объясняла, что она – музыкант, без рояля ей никак, и, в конце концов, чиновников удалось убедить.
МИССИС С ХАРАКТЕРОМ
Хотя это неудивительно: может быть, внешне Мэри Хобсон и напоминает божий одуванчик, но на самом деле, она настоящая железная леди с твердыми принципами и привычками. Например, на протяжении долгих лет каждый год она обязательно прилетала в Москву и оставалась надолго, иногда на пару месяцев.
Летом Мэри жила в Подмосковье, в доме своей подруги. Среди изб и общего запустения беловолосая англичанка в элегантной льняной юбке выглядела удивительно, а телогрейка подруги придавала ее облику еще больше экзотики. «О, — говорила Мэри, — как я люблю этот дом! Люблю лежать ночью и слушать, как яблоки стучат по крыше».
Пожалуй, только от этой привычки пришлось отказаться. Несколько лет уже Мэри не прилетает в Москву. Врачи запретили. Этот запрет она приняла стоически, как истинная англичанка. Ее муж Нил умер; несмотря на развод, она до последнего дня навещала его и заботилась о нем. Сейчас ей 90 лет.
Дома ее окружают любимые книги и стены с обоями по эскизам Уильяма Морриса; ранним утром, еще лежа в постели, она учит древнегреческий язык, завтракает яблоками и овсянкой и садится за работу. «Онегина» и «Горе от ума» Мэри уже перевела, на очереди «Руслан и Людмила». Жизнь продолжается.
Как раз мороз она очень полюбила. Купила длинную, до пят, шубу и меховую шапку в боярском стиле. В Лондоне она такого не могла себе позволить, и не только потому, что «зеленые» начали бы смотреть на нее косо. «В России времен инфляции я впервые в жизни почувствовала себя богатой», — вспоминает Мэри.
ВЫ ПРИНИМАЕТЕ ЗРЕЛЫХ СТУДЕНТОВ?
No comments:
Post a Comment